Можно также заметить, что эпизодов импортозамещающего роста в последние 13 лет нашей экономической истории, несмотря на расхожие мифы, по существу не было. Единственным случаем, когда вклад «внутреннего», очищенного от экспорта ВВП опередил расширение внутреннего спроса, остались несколько месяцев 1999 года, непосредственно следовавших за избыточно мощной (с точки зрения исправления финансовых дисбалансов) девальвацией рубля осенью-зимой 1998-го. При падении курса рубля и импорта «внутренний» ВВП в лучшем случае не падал, но, как правило, никогда и не увеличивался, компенсируя снижение импорта, поскольку по своим секторальным составляющим он скорее дополняет его, нежели способен заместить.
Поскольку экспорт из России преимущественно сырьевой и полупродуктовый, где возможности наращивания объемов производства ограниченны, то внутреннеориентированный рост оказывался быстрее, чем в экспорториентированной фазе. Из-за более весомого вклада импорта в удовлетворение внутреннего спроса происходившие в это время структурные изменения приводили к опережающим темпам не только строительства, но и в первую очередь услуг главным образом, торговли и логистики, то есть преимущественно трудоемкие сектора. Поэтому характерной чертой внутреннеориентированного роста в обоих случаях становилось быстрое расширение занятости и понижение производительности труда при быстром повышении уровня реальной зарплаты, которая также поддерживала рост внутреннего спроса. Тем самым внутри самой модели закладывались основы для постепенного торможения экономического роста.
В обоих случаях переход к внутреннеориентированному росту состоялся в значительной мере благодаря быстрому повышению цен нефти, а также возобновлению несколько порушенной кризисами финансовой инфраструктуры, что сделало возможным восстановление кредита. Инвестиции, в том числе и в запасы, на восстановление которых в свое время возлагалось достаточно много надежд (напомним, что в статистике национальных счетов к запасам относится также и незавершенное строительство вплоть до оплаты его заказчиком), на первых порах слабо поддерживали восстановительный рост. По-настоящему мощным их подъем становился уже на фазе перехода к внутреннеориентированной модели развития.
Можно заметить, что в обоих послекризисных эпизодах восстановление после рецессий в 1998 и 2008 годах и последующий рост происходили примерно по одной и той же схеме, однако с разными длительностями фаз. В обоих случаях главным мотором, запускавшим рост, становился экспорт. В предыдущем кризисе 1998 года он и не падал, спад тогда был связан исключительно со сжатием в секторах, обслуживающих внутренний рынок. Увеличившийся экспортный спрос, наоборот, в то время сильно смягчил рецессию и сделал выход из нее очень быстрым. Рост со значительным вкладом экспорта продолжался тогда до 2004 года, в нынешнем эпизоде всего лишь вторую половину 2009-го и 2010 год.
Внешние и внутренние двигатели роста
А нам чтобы лучше разобраться в них полезен будет краткий экскурс в эволюцию моделей и драйверов экономического роста на протяжении предыдущих 13 лет: импортозамещающая модель (1999 2000); экспортно-сырьевая (2001 2004); внутреннеориентированная (2005 2008); восстановительная экспортная (2009 2010).
Вместе с тем поддержание в среднесрочной перспективе нынешних темпов роста в российской промышленности на инерционной основе вряд ли возможно. Потребуется определенная «перезагрузка» драйверов роста для придания российской промышленности более современного, конкурентоспособного вида.
В целом, несмотря на мрачные оценки и слабую мировую конъюнктуру, лишь к концу года обозначившую робкие признаки разворота к оживлению, российская промышленность показала в 2011-м почти 5-процентный прирост (+3% к уровню 2008 года), что не так и плохо. Правда, в прошлом году рост был больше: +8,2%. Но там как раз очень существенную роль сыграло восстановление экспорта (газ, металлы, химия, леспром), за которым, в свою очередь, стояло послекризисное восстановление запасов промышленного сырья и топлива в мировой экономике.
За этим стояли, конечно, в первую очередь быстро увеличившиеся потребительские расходы, но и инвестиционный спрос тоже. Набирал силу выпуск стройматериалов, металлоконструкций, к концу года машин и оборудования, в чем немалую роль сыграли не только вплотную приблизившиеся к докризисным объемы строительства жилья, но и государственные и квазигосударственные инвестиции: газотранспортные потоки, объекты для Олимпиады и проведения саммита АТЭС во Владивостоке.
Спад экспорта вел к довольно низким темпам роста промышленного производства на протяжении года, а в течение августа сентября из-за малого внешнего спроса они даже сокращались, отражая главным образом раскручивающуюся рецессию в еврозоне и слабость азиатских экономик. Однако в дальнейшем влияние промышленных товаров, ориентированных на внутренний спрос, автомобилей, пластмасс, обуви и изделий из кожи, мебели и, разумеется, продовольствия, поддержанное хорошим урожаем, все же перевесило, и рост в промышленности в октябре-ноябре восстановился, хотя и на не слишком высоком уровне.
Единственная причина, из-за которой рост ВВП оказался в итоге не на уровне этих 7%, а между 4 и 5%, провал экспортного спроса. С учетом большего веса экспорта по сравнению с импортом для компенсации негативного влияния увеличения импорта на динамику ВВП было бы достаточно, чтобы экспорт рос темпом в 1,4 раза меньшим, чем импорт. Однако в действительности физические объемы экспорта газа, металлов, химической продукции, продуктов переработки древесины и иных сырьевых товаров снижались, особенно если смотреть на период с марта по сентябрь, и индекс физобъемов экспорта так и не достиг уровня конца 2010 года.
Последний раз внутренний спрос показывал такую динамику во втором квартале 2008 года. Правда, даже и выросшие темпы внутреннего спроса все же далеко не дотягивали в прошлом году до тех в среднем 11% и чуть более, какие были в 2003 2007 годах, несмотря на сходные показатели цены нефти, по крайней мере в первой половине года.
Однако при схожести итоговой цифры роста ВВП «наполнители» ее в минувшем году совершенно иные, нежели в 2010-м. Как видим из графика 1, в прошлом году практически произошел возврат к привычной в докризисные времена динамике внутреннего спроса и потребительского, и инвестиционного. Во втором-третьем кварталах (и, по-видимому, в четвертом тоже) внутренний спрос шел более 7%, опираясь на рост реальной зарплаты и, главное, высокие темпы предоставления кредитов и снизившуюся с начала 2010 года более чем вдвое норму личных сбережений.
Предательская остановка экспорта
Росстат обнародует предварительный показатель роста ВВП за минувший год в конце января. Скорее всего, он окажется чуть лучше прошлогодних 4,3%, в частности из-за засухи, отнявшей от прошлогоднего показателя примерно 0,3 пункта и добавившей их к оценке прошлого, урожайного года. Пока что есть предварительный прогноз МЭР, составленный по статистике за 11 месяцев 4,2 4,5% прироста. Динамика ВВП в завершающем квартале года выглядела очень оптимистично, по крайней мере до декабря, когда, как показывают опросы, бизнес-ожидания значительно ухудшились, отражая обеспокоенность внутриполитической неопределенностью и нестабильностью в мировой экономике.
Российская экономика становится все более зрелой, и потому ее рост все больше зависит не от превратностей конъюнктуры и даже не от цен на нефть или притока-оттока капитала, а от фундаментальных факторов, в частности наших способностей ускорить рост национальной производительности труда
Иллюстрация: Эксперт Online
Российская экономика становится все более зрелой
Взрослые проблемы
Взрослые проблемы
Комментариев нет:
Отправить комментарий